«Вестник Московского университета. Серия 25: Международные отношения и мировая политика» - выпуск к 100-летней годовщине образования Советского Союза.
Уважаемые читатели!
Вашему вниманию предлагается специальный тематический выпуск научного журнала «Вестник Московского университета. Серия 25: Международные отношения и мировая политика», приуроченный к 100-летней годовщине образования Советского Союза. Подлинное содержание и историческое значение данного события невозможно оценить, ограничиваясь только рассмотрением внутренних экономических, социальных и политических причин и предпосылок установления в России советской власти. Невозможно прежде всего потому, что его подлинное содержание и историческое значение не ограничивались одной Россией, а имели по-настоящему мировой охват. Для того чтобы приблизиться к пониманию этого противоречивого феномена, представляется целесообразным погрузить его в более широкий исторический и мирополитический контекст, посмотреть, как он был воспринят ведущими державами своего времени и новыми акторами, возникшими на пространстве бывшей Российской империи. Именно этой цели посвящены статьи, собранные в данном выпуске.
Открывает выпуск статья кандидата исторических наук Е.В. Романовой (МГУ имени М.В. Ломоносова), в которой проанализированы политико-идеологические аспекты отношений Советской России/СССР с западными странами и перипетии их взаимодействия по вопросам послевоенного восстановления. Показано, что динамика этого взаимодействия отличалась крайне сложным и противоречивым характером, поскольку была обусловлена взаимоисключающими императивами, разнонаправленными интересами различных стран и политических группировок внутри них, отравлялась взаимными подозрениями и обвинениями. В результате хотя де-факто Советский Союз и стал важным элементом Версальско-Вашингтонского порядка, он так и не был окончательно в него интегрирован.
Подобный итог стал следствием не только взаимного недоверия (вполне обоснованного), которое испытывали друг к другу руководство западных стран и лидеры большевиков, но и разногласий внутри самой большевистской партии относительно стратегии выстраивания отношений с капиталистическим окружением. Как показывает исследование доктора исторических наук А.Ю. Ватлина (МГУ имени М.В. Ломоносова), эти разногласия очень ярко проявились в тот момент в деятельности Коммунистического интернационала. Речь идет о противоречивом сочетании инерции настроений «бури и натиска» первых послереволюционных лет, которые воплощались в продолжавшихся попытках лидеров Коминтерна разжечь пожар мировой революции и в западных странах, и новых политических веяний, связанных со становлением политики мирного сосуществования. В статье подробно рассмотрены перипетии взаимодействия руководства Коминтерна с различными течениями внутри КПГ в 1922 г. для выработки общей позиции в контексте подготовки и проведения Генуэзской конференции.
Участие советских представителей в ключевых международных конференциях, проходивших в 1922 г. и призванных содействовать стабилизации нового послевоенного порядка, подробно проанализировано в статье доктора исторических наук Е.Ю. Сергеева (Институт всеобщей истории РАН, РГГУ). Как отмечает автор, накануне и в ходе конференций в Генуе, Гааге и Лозанне развернулась своеобразная дипломатическая дуэль между представителями Советской России и Великобритании. И хотя в рамках этого противостояния ни одной стороне не удалось в полной мере реализовать все свои планы, оно внесло важный вклад в процесс выстраивания диалога между государствами Запада и новой властью в России, открыв возможности для постепенного перехода от логики непримиримой конфронтации к попыткам конструктивного взаимодействия.
Во многом схожая динамика была присуща отношениям между Советской Россией и Францией. Как отмечает в своем исследовании кандидат исторических наук И.Э. Магадеев (МГИМО МИД России), процесс консолидации советской власти и активность советской дипломатии на важнейших международных форумах затрагивали интересы Франции в целом ряде областей, особенно в Центрально-Восточной Европе. Этим обусловлено пристальное внимание, которое уделяли экономическому, политическому и военному развитию Страны Советов французские элиты. Оценки французских дипломатов и военных экспертов разнились: признание текущей слабости Советского государства соседствовало с прогнозами укрепления его экономического и военного потенциала в дальнейшем, которое не могло не отразиться на балансе сил в Европе. Международно-политические процессы, развернувшиеся на пространстве бывшей Российской империи, привлекали повышенное внимание и американской дипломатии. Особое значение для США, как подчеркивает в своем исследовании доктор исторических наук В.В. Романов (ТГУ имени Г.Р. Державина), представляли вопросы национального самоопределения, поскольку администрация В. Вильсона выступила в тот момент с собственной амбициозной программой либерально-демократического переустройства послевоенного мира. При этом позиция американского истеблишмента относительно права тех или иных народов, ранее входивших в состав Российской империи, на самоопределение отличалась большим своеобразием и избирательностью: последовательное неприятие большевистских преобразований сочеталось в ней с нежеланием подстегивать сепаратизм национальных окраин, продиктованным боязнью неограниченной дезинтеграции России, превращения ее в зону непрекращающихся этнических конфликтов, что могло повредить интересам самих Соединенных Штатов.
Очагом такого рода конфликтов, как показывает исследование кандидата исторических наук Л.С. Гатаговой (Институт российской истории РАН), могли стать республики Южного Кавказа, провозгласившие свою независимость после распада Российской империи. Стремление к наиболее полной реализации принципа национального самоопределения обостряло застарелые межэтнические распри, при этом ситуация дополнительно усугублялась повышенным вниманием, которое проявляли к Закавказью многие региональные и глобальные игроки. В этом контексте в статье разбирается ряд стереотипов относительно участия закавказских республик в образовании СССР, как бытовавших в советской исторической науке, так и утвердившихся в современной национальной историографии новообразованных государств Южного Кавказа.
Не менее сложные и противоречивые процессы, связанные со стремлением народов, входивших ранее в Российскую империю, к созданию самостоятельных государств, развернулись и в Прибалтике. С точки зрения понимания логики и динамики выстраивания отношений между прибалтийскими республиками и Советской Россией большой интерес представляет изучение перипетий мирных переговоров между РСФСР и Латвией в 1920 г., которые были подробно рассмотрены в статье кандидата исторических наук Ю.Л. Михайловой (Институт всеобщей истории РАН). Завершение переговоров, хоть и не означало окончательного урегулирования всех спорных вопросов, способствовало установлению мира в регионе, а также открывало возможности для активизации торговых контактов, во многом определив характер и содержание отношений между Советским государством и прибалтийскими республиками в последующие годы.
Таким образом, представленные в данном выпуске статьи охватывают по-настоящему широкий комплекс вопросов, позволяя лучше понять особенности международного положения Советской России в начале 1920-х годов, а также восприятия большевистского проекта ведущими мировыми державами. Хочется надеяться, что данный выпуск будет представлять интерес как для широкого круга читателей, так и для специалистов, историков и международников, дав импульс для научной дискуссии. Мы же со своей стороны всегда будем рады предоставить площадку для открытого и профессионального диалога на страницах нашего журнала.
Желаем приятного чтения и с наступающим Новым годом!
