Особая область знания, получившая название «теории развития», но, как правило, в современной науке обозначающаяся непереводимым на русский язык термином – «девелопменталистика» (“development studies”) - начала оформляться на Западе в середине прошлого века, сразу по окончании Второй мировой войны. Ученых, задавшихся вопросами о том, почему одни страны бедствуют, в то время как другие имеют высокие стандарты жизни, в чем причины и каковы рецепты исцеления отсталости, стали называть себя «девелопменталистами». Концепция развития, таким образом, была адресована бедным, развивающимся странам, «третьему миру», или, как говорят сегодня, мировому Югу. Фактически, не столько развитие, сколько отсталость и поиски путей ее преодоления стали предметом новой дисциплины.
За более чем семидесятилетний отрезок времени девелопменталистика прошла сложный эволюционный путь. Задачей авторов «Антологии» было устами и пером самих теоретиков и экспертов в области развития показать этот путь и обозначить основные его вехи. Настоящий раздел книги посвящен проблемам, которые стояли перед учеными и которые пытались решить политики-практики сначала в эпоху «классического мэйнстрима» - теорий экономического роста, позже - в период сложной и постепенной трансформации основных концепций девелопменталистики, и, наконец, в пору ее перехода к нынешнему «мэйнстриму» - устойчивому развитию.
В настоящей «Антологии» мы представляем краткие аннотации наиболее интересных работ ученых, представляющих указанную научную дисциплину. Аннотированный список произведений «классиков» девелопменталистики, их оппонентов из «радикального» лагеря (которых сегодня, в силу неувядающей популярности уже тоже можно считать «классиками»), а также экспертов, работавших в этой области на рубеже XX-XXI веков, призван помочь читателю самостоятельно ориентироваться в запутанных лабиринтах ученых мыслей, идей и подходов, главной задачей которых было и остается стремление сделать этот мир более справедливым и гармоничным.
***
Если попытаться в общем виде структурировать теорию развития, то на самом верхнем уровне мы получим главное «разветвление» - две, на первый взгляд, прямо конфликтующие, а в диалектическом смысле ведущие диалог концепции: общую (ее же часто называют «классической» или «традиционной») и радикальную, которую иначе называют «критической». Наиболее отчетливо различия между ними видны в объяснении причин отсталости «третьего мира»: если «классическая» теория видела их во внутренних условиях бедных стран (в качестве основных здесь отмечались пять признаков, мешающих развитию: рост населения, военные затраты, несоразмерный реальным доходам образ жизни и потребления, официальная коррупция и неэффективность управления), то радикальная в качестве главного препятствия их развития считала внешние условия, а точнее, - эксплуатацию этих регионов «богатым Западом» (в данном случае имеется в виду леворадикальное направление критики). Это деление четко прослеживается на протяжении всей эволюции теории развития и существует по сей день. При этом, если общая теория развития прошла серьезный путь модификации и переосмысления, ее главный критик и «модификатор» - леворадикальная концепция – предстает в более монолитном и постоянном образе.
Экономисты, представлявшие т.н. раннюю «модернизационную парадигму» 1950-60-х гг., опирались на теорию экономического роста, оформившуюся в самом конце 1930-х – начале 1940-х гг. В наиболее развернуом виде эта теория была представлена американским ученым У. Ростоу.
Работа британского экономиста Р. Харрода создала фундамент для раннего классического девелопменталистского дискурса, отождествлявшего развитие с экономическим ростом. В исследовании, которое стало наиболее значимой работой автора, была предпринята попытка заложить общие основы теории экономического роста. Основное назначение предложенной экономистом неокейнсианской модели - описание условий по обеспечению устойчивого роста дохода и получения максимальной прибыли, т.е. обеспечения динамического равновесия.
Предложенный американским экономистом Е. Домаром вариант модели экономического роста весьма схож с моделью Р. Харрода. Предметом исследования ученого является длительный период устойчивого экономического роста, одним из основных условий которого является равенство сбережений и инвестиций. Согласно Е. Домару, для поддержания устойчивого роста при полной занятости необходимо, чтобы рост доходов соответствовал росту производственных мощностей. В научной литературе оба варианта обычно объединяются и называются моделью Харрода-Домара.
В данном исследовании А. Хиршман, полемизируя с авторами концепции «сбалансированного роста», формулирует идею «несбалансированного роста», ставшую важным компонентом теории «большого толчка». Комментируя неудачи экономистов в работе по созданию цельной теории развития, исследователь настаивает на том, что задача экспертов-экономистов заключается не в навязывании общих доктринальных схем, а в тщательной разработке планов развития, учитывающих местные особенности конкретных развивающихся стран.
Книга американского социолога У. Ростоу представляет собой попытку создания всеобъемлющей философско-социологической концепции общественного развития, являвшейся антитезой марксистским теориям классовой борьбы, социалистической революции и исторического материализма. Именно поэтому книга имеет подзаголовок “Некоммунистический манифест”. Основой исторического развития, по мнению автора, является взаимодействие различных факторов (технико-экономических, психологических, политических, культурно-исторических и др.), в результате которого происходит переход от традиционного к «индустриальному» обществу. Марксистской концепции исторических формаций У. Ростоу противопоставляет пять стадий экономического роста: «традиционное общество», «переходное общество», «подъем», «быстрое созревание», “век высокого массового потребления”.
Родиной леворадикальной парадигмы теории развития стал сам «третий мир». Большинство ее вариантов сформировались под сильным влиянием марксизма. В 1960-70-е гг. – т.е. практически одновременно с кризисом теорий экономического роста, леворадикальная парадигма достигла пика популярности.
Сторонники леворадикальных концепций, наиболее завершенными из которых являются теория зависимого развития (Р. Пребиш, П. Баран, С. Фуртадо, А.Г. Франк, А. Эммануэль и др.) и мир-системный подход (И. Валлерстайн и др.), главное внимание сосредоточили на антагонизме между развитыми и отсталыми странами. В центре внимания левых радикалов оказались теории «ущербного», периферийного, зависимого развития. Сердцевиной концепций зависимости стало утверждение, что причиной отсталости являются внешние силы: развивающиеся страны попали в западню, расставленную западным капиталом. Развитость центра и неразвитость периферии, с их точки зрения, – это две стороны одной медали; отсталость становится порождением зависимости так же, как зависимость вытекает из отсталости. «Депендиалисты» вместе с неомарксистами призывали к радикальным политическим изменениям в этих странах и к «отсоединению» их экономик от мирового рынка.
Работа принадлежит перу аргентинского экономиста, секретаря Экономической комиссии по Латинской Америке при ООН (ЭКЛА), являющегося одним из авторов популярной до сегодняшних дней теории зависимости. В рамках теоретической модели «центра – периферии» Р. Пребиш утверждает, что неразвитые государства «периферии» беднеют и отстают в развитии в результате того, что их ресурсы и капитал утекают в богатые страны «центра». Наряду с Г.Зингером, Х. Лейбенстайном, З. Нуксе и др. Р.Пребиш считается автором теории порочного круга нищеты.
Эта статья, наряду с работами Р. Пребиша, заложила концептуальные основы теории зависимости. Идеи этих двух исследователей также стали известны как «Тезисы Пребиша-Зингера» или (гипотеза Пребиша-Зингера). В данной статье один из авторов гипотезы полемизирует с экономистами, считающими, что для экономики слаборазвитых стран фактор международной торговли не является столь же значительным, что и для развитых стран. Он обосновывает точку зрения о том, что внешняя торговля существенным образом влияет на уровень благосостояния слаборазвитых стран и является одним из факторов их отсталости, поскольку основные выгоды от нее получают страны-производители конечной продукции, тогда как положение сырьевых экономик, импортирующих эту продукцию, ухудшается.
Статья одного из наиболее ярких представителей леворадикальной парадигмы написана с позиций неомарксизма. Рассуждая о проблемах социального и экономического развития бывших колоний и зависимых территорий, автор выступает с обличением не только практической политики доминирующих стран, но и «притворно-лицемерного» интеллектуального дискурса по заданной проблематике. Разделяя взгляды сторонников теории зависимого (или догоняющего) развития, автор подчеркивает, что ключевой проблемой отсталости периферии являются глубокие и непримиримые противоречия задач их развития с интересами передовых капиталистических стран. Снабжая индустриальные страны важным сырьем, предоставляя неограниченные возможности капиталовложений и обеспечивая огромные прибыли западных корпораций, страны «глубинки» обречены оставаться отсталым придатком империализма.
8. Wallerstein I. The Capitalist World-Economy. Cambridge, Cambridge University Press.
Главным понятием разработанной автором оригинальной концепции общественного развития является мир-экономика – система международных связей, основанная на торговле. Полемизируя с формационным и цивилизационным подходами, автор рассматривает человеческую историю как взаимодействие различных региональных мир-систем (мир- экономик и мир-империй), которые конкурировали друг с другом, пока западная капиталистическая мир- экономика не завоевала доминирующие позиции. Анализируя природу капитализма и капиталистического разделения труда, И. Валлерстайн активно использует такие ключевые марксистские понятия, как «классы» и «классовый конфликт», «буржуазия» и «пролетариат». Продолжая традиции марксистской теории империализма, вину за отсталость стран «третьего мира» он возлагает на развитые страны Запада.
Усиление внешнеэкономической зависимости и разочарование в кейнсианских рецептах вызвали критику не только со стороны леворадикального направления теории развития. Критика кейнсианского подхода со стороны неоклассиков показала, что преодоление отсталости не сводится к проблемам роста. Развитие есть одновременный процесс экономического роста и важных сопутствующих изменений, способствующих превращению одного качества (традиционная экономика) в другое (современная экономика). Наибольшую популярность постепенно приобрела предложенная неоклассиками новая концепция модернизации – теория дуалистической экономики. Развитие при таком подходе понималось как преодоление дуализма между традиционной и современной, доиндустриальной и индустриальной экономиками. С точки зрения неоклассиков, главным недостатком теорий кейнсианства являлось то, что экономический рост представлял собой изменение лишь технико-экономических параметров, не затрагивающих весь комплекс социально-экономических предпосылок. Он рассматривался как количественное, но не качественное изменение. По мнению неоклассиков, главным условием экономического развития должна быть опора на внутренние ресурсы, а не на иностранную помощь.
Однако неоклассикам, как и неокейнсианцам, был присущ один и тот же существенный недостаток: они не хотели осознать органическую неприменимость к «третьему миру» реалий развитого общества и были склонны осуществлять прямую проекцию исторического опыта эволюции европейских стран на ситуацию «третьего мира». Все это предопределило рост интереса к институциональным теориям модернизации. Если в 1950-е гг. доминантой исследований являлась экономика, то в 1960-70-е гг. центр тяжести стал смещаться в социологию. Институционалисты настаивали на том, что теория развития должна уделять первостепенное внимание типам государственного и общественного устройства, культуре и традициям, морально-нравственным ценностям конкретного общества, окружающей среде и ресурсам.
Трехтомная работа шведского ученого является ярким примером институционалистской парадигмы теории развития. Главной целью автора было продемонстрировать несоответствие теории экономического роста реальностям «третьего мира», а также доказать необходимость учета не только экономических, но и целого комплекса других социальных факторов. Сосредоточив внимание на исследовании внутренних причин бедности стран «третьего мира», автор обратил внимание на такие факторы, как наличие архаичных институтов и воззрений населения этих стран. В частности, Г. Мюрдаль считает, что главная причина отсталости заключается в неполном использовании людских ресурсов: в силу укоренившихся в восточном обществе традиций люди там не заинтересованы в труде
Практически одновременно радикальная критика в адрес классической теории развития зазвучала и справа. Нападкам подвергся, в первую очередь, «интервенционистский» курс парадигмы. Формат этой критики был задан т.н. «консервативной волной» второй половины 1970-х - 1980-х гг., а главными «нападающими» были приверженцы победившей в ту пору идеологии неолиберализма. Этот поворот ученые назвали контрреволюцией в экономике развития. Поклонники постмодернистских подходов все чаще стали говорить о том, что «модернистский проект» в слаборазвитых странах потерпел коллапс, а само развитие вступило в фазу, обозначенную пессимистичным словом «постдевелопмент» и иногда даже «антидевелопмент». Наиболее остро кризис обозначился в 1985 г., когда Д. Бут в статье «Марксизм и социология развития: к вопросу об интерпретации тупика», задал новый дискурс – о роли теории и практики развития в условиях глобализации. Конец «холодной войны» придал этому дискурсу новый мощный импульс.
Публикация данной статьи обозначила высшую точку нараставшей с 1970-х гг. праворадикальной критики девелопменталистики и стала ярким примером т.н. «контрреволюции» в теории развития. «Тупик» девелопменталистики как науки автор объясняет тем, что теория (как марксистская, так и другие модернизационные концепции) были слишком далеки от реальности и не связаны с практической политикой. Д. Бут рекомендует решительно скорректировать методологические подходы дисциплины, в частности, обратившись к исследованию конкретных обстоятельств и факторов и активнее привлекая компаративистские методы.
Критика подстегнула исследовательский поиск ученых-девелопменталистов. Ученые понимали, что о выживании развития как автономной дисциплины можно вести речь только при условии ее приспособления к реалиям нового времени. Они говорили о необходимости ее возвращения в политическое русло, что в условиях глобализации развитие должно анализироваться внутри значительно большего пространства, чем границы национальных государств, и о том, что между теорией развития и современной политэкономией должна существовать неразрывная связь. В начале 1990-х гг. защитников развития стали называть контр-контрреволюционерами и именно с ними связывались надежды на возрождение модернистского проекта. Лауреат Нобелевской премии А. Сен ученый работал в формате экономики развития и «официально» его не причисляют к неоинституционалистам, однако суть его воззрений практически по всем параметрам перекликается с основными позициями институционально-социологического направления.
11. Amartia Sen. 1999. Development As Freedom. New York, Knopf.
Предложенная автором оригинальная концепция «развития как свобода» ознаменовала собой переход от экономической парадигмы к более перспективной в методологическом плане политэкономии развития. С точки зрения автора, политические и гражданские права человека представляют собой не только цель, но и основное средство развития. Ученый показывает, что в демократической стране гражданское общество и независимые СМИ имеют рычаги воздействия на правительство. В этой наиболее яркой и интересной работе индийского экономиста отчетливо отражено сочетание неоклассических принципов научного анализа (индивидуальная свобода как главная ценность) с элементами методологии институционализма (повышение внимания к роли политических институтов).
На рубеже веков и в начале XXI века теория и практика развития оказалась перед лицом новых вызовов и старых проблем. Ученые-девеломпенталисты понимали, что сама терминология и базовые понятия теории должны были подвергнуться переосмыслению. Экспертам было понятно, что необходимы подходы, которые должны были охватить все аспекты историко-социальных наук; включить в себя определенные черты международной политической экономии; обновить понимание связки развитие-безопасность; заняться изучением конфликтов, а также культурных и традиционных аспектов. Для создания новой «рабочей» теории было необходимо, прежде всего, отказаться от односторонней линеарной трактовки развития как движения в сторону западных ценностей; уйти от жесткого детерминизма любого толка (экономического, политологического, культурного, экологического и т.д.); больше, чем прежде, уделять внимание международным факторам, глобальному контексту, рассматривать развитие как эндогенно-экзогенный процесс, признать конструктивную роль социокультурной традиции. Современная теория развития сформировалась на основе критического анализа прежних теорий и, фактически, стала их «переосмысленным» синтезом.
Авторы статьи обращаются к «вечному» вопросу о мотивационных детерминантах политики содействия международному развитию. В фокусе их исследования находятся соображения национальной безопасности, экономические интересы, морально-нравственная аргументация и вопросы окружающей среды. Касаясь проблем оказания помощи на двусторонней основе, ученые обращают внимание на частое несовпадение декларируемых целей и реальных интересах страны-донора. Так, например, по мнению авторов, власти стран-доноров, обращаясь к налогоплательщикам с обоснованием необходимости помощи, зачастую сознательно преувеличивают моральные и гуманитарные аргументы, в то же время стараются не акцентировать внимание на проблемах безопасности и экономических интересах.
В представленном эссе содержится критическая оценка программ «структурной адаптации», предлагавшихся международными агентствами помощи в контексте неолиберальной теории и практики последних десятилетий ХХ века. Вначале авторы подробно рассказывают об основных целях политики, основанной на концепции т.н. «вашингтонского консенсус». Во второй части эссе они предлагают оценить эффективность программ помощи с точки зрения результатов достижения означенных целей. Исследование выполнено на основе метода межстранового сравнения, при котором результаты стран-участников программ «структурной адаптации» с учетом степени «глубины» и «интенсивности» их вовлечения в эти программы сопоставлялись между собой, а также с результатами по странам, которые не были вовлечены в эти программы.
Глава книги, охватывающей широкий спектр аспектов содействия международному развитию, посвящена проблеме формирования стратегий помощи доноров. Автор подчеркивает, что доктрины содействия развитию всегда определялись сочетанием трех компонентов:1) тем, как каждый конкретный донор формулировал цели внешней помощи, 2) доминирующими в каждый период теоретическими представлениями и 3) принятой в данное время системой показателей, позволяющих оценить результаты и эффективность помощи. Основываясь на этой методологии, автор анализирует общие особенности стратегий доноров, свойственные отдельным периодам времени. Предложенный отрывок посвящен последней декаде ХХ века – времени, когда, помимо перечисленных критериев, на формирование стратегий доноров существенно влияла тенденция т.н. «усталости от помощи».
